"Осакский зАмок", нихонстерео

[Battle Bearcat]

Термин нихонстерео принадлежит  Кодзю Тацуки. Арию Хидэ-бати написала и исполнила  [Змея]. Плод двух вечеров курения Сэнгоку-травы - моё. Щас перекурю и, может быть, ещё театральный финал традиционно впишу.

В жизни каждой топ-звезды бывает такой спектакль, который можно назвать грандиозным по своим масштабам и значению. Котори знала, что «Осакский замок» станет для неё таким. Потому честно и ответила на этот вопрос в интервью.
Действительно, у Котори было достаточно оснований считать «Замок» таковым: в этом двухактном спектакле, широкой панораме исторических событий, она играет две главные роли, одну из которых Мияги-сэнсэй, написавшая сценарий, явно дотянула до уровня внутренней силы, положенного герою топ-звезды; будет принимать дебют и провожать уходящих в отставку актрис.
Что же следует ждать зрителю? Дым войны, охваченную огнём землю периода Сэнгоку. Перевоплощение топ-отокояку из одной роли – возрастной и очень характерной и почётной, - в другую, схожую лишь внутренней силой духа, и неподвластной проклятию. Великолепную хореографию, раскрывающую дух нихонмоно во всей его прелести. Танец ведущей мусумеяку с нагинатой и многое другое…
И даже сейчас, Котори чувствовала небывалый подъём и вместе с этим какое-то внутреннее замирание, исполяя арию Тоётоми Хидэёси на пресс-конференции.
Котори прекрасно понимала, что больше никогда в жизни ей, простой актрисе, не отдадут такую роль. Даже Елизавета Баварская – героиня с характером, нередко играемая отставными топ-звездами в театре Тохо, не сравнится с человеком, посвятившим всю свою жизнь объединению родной страны. Акари, не жалея времени и сил, разучивала танец с бутафорской нагинатой, засмотрев до дыр подобный эпизод из фильма «Сэн-химэ и Тоётоми Хидэёри» с непревзойдённой Мисорой Хибари. Хомура-сэнсэй проработала образ Токугава Иэясу настолько подробно и собрала из небольших невербальных деталей, - мимики, интонаций, жестов, - такой психологический портрет, что сумела обойти традиционного изображения его однозначным злодеем, уже набившей всем оскомину. А Хадзама Наото перебрала не один вариант грима для своего персонажа и его хищных улыбок, - Родового Проклятия, - и не один раз посещала храм, прося ками помочь ей с этой ролью. Даже актрисы второстепенных ролей, игравшие в первом акте соратников и противников Оды Нобунага, а во втором – полководцев Тоётоми и Токугава, относились к своим немногочисленным выходам ответственно и с тихим трепетом: эти имена были им знакомы ещё со страниц учебников истории, и к ним трудно было относится иначе.
Но непосредственно перед премьерой волнение исчезло. Ещё во время финальных прогонов Котори поняла: «Осакский замок» будет жить своей собственной жизнью. Мияги-сэнсэй причудливо переплела историю и мистику, добавив мотивы пьес театра кабуки и кинематографа, и аллюзии на два известных спектакля о потомках баварской королевской семьи. Декораторы создали великолепные стилизованные карты сражений, - традиционный приём в военных постановках, - фоновые пейзажи и интерьеры, напоминавшие о гравюрах и историческом кино, - а художники по костюмам нашли тонкую грань между аутентичными костюмами и причёсками Сэнгоку, яркими и запоминающимися, и стилизацией, подходящей женскому театру, создающему спектакли сказочной красоты…
Вот молодой крестьянский сын, сбежавший от постоянных ссор с отчимом и побоев, и решивший стать самураем, но пока что является простым слугой Оды Нобунаги, завершает ремонтные работы в резиденции, зарабатывает доверие хозяина и становится управляющим замка Киёсу, несмотря на простое происхождение. Потом, стремительно завоевав высокий социальный статус благодаря своему уму и способностям, он становится верным соратником своего господина. На сцене, словно слайды, сменялись танцы-сражения, карты и пейзажи. И вот уже перед зрителем посреди военного лагеря предстает бесстрашный полководец и зрелый мужчина с гордой осанкой и проницательным взглядом, лишённым высокомерия. А затем – вновь сражение, охваченный огнём замок. Кланы Асакура и Адзай уничтожены за то, что посмели пойти против Оды – человека, способного объединить страну. Но среди дыма и пламени неожиданно возникает строгий женский силуэт – это принцесса Тя-тя, последняя из рода Адзай и племянница Оды. Она поёт о том, что должна была бы возненавидеть убийцу своей семьи, но её с неведомой и необъяснимой силой тянет к нему, она не желает мести и не может проклинать его – этим она не вернёт мёртвых в мир людей. Вместо этого она готова следовать за Хидэёси, даже если за это после смерти её ждёт ад. Тот, не встречавший ранее женщины, полной такой удивительной внутренней силы и жажды жизни и бесконечного движения вперёд, отвечает взаимностью, забыв про первую жену, госпожу Нэнэ, ведь лучшей спутницы, чем Ёдогими, ему не найти. И зрительный зал замирает, глядя на их танец в лунном свете – будто бы те, двое, на сцене, обнажают свою суть – выходящую за пределы тех рамок, в которые принято вписывать человеческую жизнь.
В следующем эпизоде Тоётоми Хидэёси при поддержке Токугавы Иэясу давит мятеж Акэти Мицухидэ. Для предателя нет жалости, поёт он, а дело господина должно быть продолжено любой ценой. Но неожиданно в его походный шатёр, нагло входит простолюдин. Поражённый этим, Хидэёси обнажает меч, но отступает, поражённый увиденным: перед ним, отчётливое и осязаемое, словно живой человек, стоит видение из прошлого – юный крестьянин, решивший стать хозяином своей собственной жизни и принявший имя Киносита Токитиро, а ныне – он сам, блестящий полководец, сражаться под знамёнами которого даже великие воины почитают за честь. «Думал ли ты о цене?» - спрашивает видение. – «Достичь таких высот и не запятнать себя кровью, не ощутить горький вкус предательства и потерь – невозможно, такова цена…»
«Пусть так», - решительно отвечает Хидэёси своему отражению. – «Но ты опоздал – я уже давно осознал её».
Чтобы вся страна стала моей,
Я не испугаюсь и ада.
Пусть меня будут называть демоном,
Пусть станут проклинать.
Это - лучший способ,
Это - закон войны.
Моим делам никто не судья!
Даже если я погибну в неостановимом течении времени,
Дух мой восстанет из пламени.
Ни о чем не жалея, не останавливаясь,
Я поднимаю, я делаю сильной
Свою страну.

Всякий раз, исполняя эту арию, Котори не жалела себя, открывая зрителю душу: только так человек, решивший посвятить себя какому-то делу, может достичь высот. Занавес прячет декорации и видение, Котори, в луче прожектора, проходит мимо оркестровой ямы по Серебряному мосту – зрительный зал, погружённый в темноту, так близко. Но только так и можно сыграть этого героя.
Луч прожектора гаснет, и сцена погружается в темноту. А далее перед зрителем открылся военный совет: Тоётоми Хидэёси становится регентом-советником при новом главе рода Ода – малолетнем Хидэнобу, который, взбешённый таким решением, покидает Сибата Кацуиэ – один из лучших полководцев среди соратников покойного сюзерена. Но Хидэёси непреклонен: противник хочет войны – противник её получит, и сила решит, кто имеет право на жизнь.
В следующем эпизоде Хидэёси руководит строительством Осакского замка на фундаменте древнего монастыря. Все действующие лица поют о том, что нигде в Японии нет и не будет такой надёжной крепости, и каждый видит в нём символ надёжности своего положения, мира и стабильности в стране.
Но одного замка для этого мало: Хидэёси, видя в христианстве угрозу единству, инициирует гонения на его последователей. И в одну из душных ночей в его спальню приходит наложница, которую он не звал. Сдёрнув с её лица покрывало, Хидэёси в ужасе замирает: перед ним стоит одна из казнённых, мёртвая и живая одновременно. Но воззвать к раскаянию не удаётся – Хидэёси разрубает призрак мечом и ещё более утверждается в своей правоте: та, кто исповедует милосердие, не явится мстить, значит, это морок и наваждение. А если нет – значит, нет и христианского рая, в который могла попасть невинно убиенная душа.
Тем временем Ёдо-доно дарит мужу долгожданного наследника и тем самым окончательно упрочняет своё положение и авторитет. Стоя на разных концах сцены, Хидэёси и Ёдогими поют о любви и основании новой династии. Вошедшего в этот момент Тоётоми Хидэцугу, своего племянника, приёмного сына и бывшего наследника Хидэёси отсылает прочь. Хидэцугу поёт о том, как всё в жизни преходяще, а Хидэёси отдает приказ уничтожить его и его семью. Проклятие возвращается. На фоне горящего замка и криков мелькают тени, среди которых можно различить детей и женщин. Но Хидэёси гонит наваждение прочь – он убеждён: лишь устранив соперника, сделает всё возможное, чтобы его родной сын и преемник закончит его дело и приведёт страну к стабильности и единству. Но тем не менее, будто бы почувствовав укол совести, велит оставить в живых самую младшую дочь Хидэцугу.
Тем временем, наследник подрастает. Хидэёси рад, что сын растёт смышлёным и ловким. У панорамы, открывающейся на Осакский замок, он учит Хидэёри обращаться с тренировочным мечом, а затем поёт ему о том, что оставит ему в наследство сильную и могучую страну.
Далее вновь картины боевых действий сменяют друг друга. Имджинская кампания, которую, уже поседевший, но не растерявший ума и сил полководец так и не сумел закончить. Но, умирая, он сумел отогнать обступивших его призраков, и ответил с достоинством осклабившемуся на него Проклятию, что не жалеет ни о чём – ни о сделанном, ни о не свершившимся. И, уходя в белое туманное посмертие, Хидэёси поёт арию – репризу первой. Он сделал всё, что был должен и всё, что мог. Не всякому человеку выпадает такая судьба, потому и судить о его деяниях, которые запомнятся людям в веках, будет не мелкая нечисть.
Перед тем, как поднять занавес над первой сценой второго акта, озвучивается, что с момента смерти Хидэёси Токугава усиливают влияние, а Тоётоми – наоборот, теряют. А Ёдогими и нынешнему главе рода, юному Хидэёри, Иэясу Токугава велел восстанавливить уничтоженную землетрясением статую гигантского Будды, в которую начал вкладываться ещё Хидэёси, ради упокоения его духа.
Хидэёри, очень похожий на своего отца, с такими же проницательными глазами, но лишённый его выправки и величия, поёт на фоне Осакского замка о том, что мир изменился, и эпоха железа и пламени скоро останется позади. Он верит, что поддерживать влияние можно другими, мирными методами. На сцену, подхватывая музыкальную тему, выходит Ёдогими. Одарив сына благосклонным взглядом, она берёт его за руки. «Государство процветает в покое, правитель и подданные богатеют и радуются», - пропевает она. Хидэёри повторяет эти слова и крепко обнимает мать, повинуясь внезапному порыву теплоты. На стене замка появляется уже знакомый тёмный силуэт. В следующей сцене фраза уже написана на отлитом для статуи Будды колоколе. И Проклятие, перекинувшись в одного из придворных, невзначай замечает, что в ней есть иероглифы имени Иэясу, разделённые между собой. Кто-то обнаруживает, что вторую часть фразы задом наперёд можно прочитать как «Род Тоётоми воспрянет». Замок сменяется народной сценой и военным лагерем. Проклятье распространяет слух о том, что Тоётоми Хидэёри собирает в Осаке армию. Но Токугава Иэясу колеблется – его внучатся племянница, прекрасная Сэн-химэ, замужем за Хидэёри. Проклятье соглашается вернуть Сэн-химэ живой – она не нужна, в её жилах нет и доли проклятой крови.
Тем временем Ёдогими обеспокоена известиями и слухами. Она велит сыну проявить твёрдость и собрать большое войско для превентивного удара, вспоминая подвиги и отвагу Хидэёси. Хидэёри заверяет мать, что не хочет чужого, но и не отдаст ни пяди земли, принадлежавшей его отцу. На том они и расходятся. Но этой же ночью, когда обеспокоенный и страдающий бессонницей Хидэёри, выходит к крепостной стене, из тени к нему тянет чёрные худые руки Проклятие. Оно уверяет, что Осакский замок обречён, и его защитники не смогут уцелеть. Но Хидэёри вырывается из его объятий. Проклятие нагло и зло смеётся ему в лицо. Хидэёри отвечает ему на свою музыкальную тему «Конец эпохи огня и железа», что не допустит, чтобы вновь была развязана война, переходя в конце на мотив Хидэёси, и решительно уходит со сцены.
Проклятье отправляется к Сэн-химэ, обратившись в придворную даму, называется лазутчицей Токугава, Токиваги, и уговаривает Сэн покинуть мужа и вернуться к семье. На что Сэн отвечает, что останется в Осаке и разделит судьбу Хидэёри. Проклятие не успевает ответить ничего – её берут под стражу люди Ёдогими. Сама же госпожа жёстко говорит с невесткой, ругая за пораженческие настроения и запугивая её тем, что даже если враг войдёт в замок, её долг – спасти их с Хидэёри сына и наследника любой ценой. В этом момент Акари и танцует танец с нагинатой, показывая силу и решимость своей героини.
Слайдами на сцене возникают эпизоды Осакской кампании. Хидэёри сумел собрать людей и сплотить их, став для них знаменем. Но в его душе рождается сомнение – сможет ли он стать для них и для страны тем, кем был отец. Ведь он не имеет права потерять то, чего достиг Хидэёси. И это давит сильнее Проклятия, тенью следующего за ним, но никто не видит ни этих сомнений, ни потусторонних сил.
Зимняя кампания заканчивается поражением. Хидэёри смотрит, как срываются неприступные стены Осакского замка, засыпаются оборонительные рвы. Заиндевевшим утром перед ним вновь появляется Проклятие. «Тебе не уйти из замка, тебе не скрыться от меня», - поёт оно и предлагает сдаться.
Отблески рассвета на серебристом инее кажутся каплями свежей крови. Но Хидэёри гонит наваждение прочь. Звучит маршевая, оркестровая тема Хидэёси. Хидэёри, решительно развернувшись, уходит прочь. Следом за этим закрывается занавес.
Летняя кампания, развернутая Токугавой. Гибнут соратники Тоётоми, Ёдогими прогоняет военачальника Катагири Кацумото, обвинив его в неудачном исходе сражения. Но Хидэёри понимает, что причина поражения заключается в том, что на стороне Токугава было численное превосходство и техническое преимущество – заграничные пушки.
С остатками войска Хидэёри отступает в замок. Там, при тусклых лампах, его поджидает Проклятие. Оно смеётся и злорадствует, обратившись в Ёдогими, упрекает в позоре и бесчестии. Но Хидэёри понимает, что это – не мать, и бросается на тварь с мечом. Так повторяется несколько раз – в лабиринте комнат Проклятие выводит Хидэёри к настоящей Ёдо, и он, вы пылу погони, убивает мать. Но сил оплакивать потерю больше нет. «Чего ты хочешь?» - кричит Хидэёри в пустоту. «Возмездия за кровь, пролитую Хидэёси», - отвечает Проклятие, выскальзывая из теней. «Будь по-твоему, но больше не трожь тех, кто мне дорог», - отвечает Хидэёри.
Горит Осакский замок, но Сэн-химэ и госпожа Нэнэ спасены. Хидэёри, в белых одеждах, уходит в туманное небытие. Вновь репризой повторяется ария его отца. Хидэёри поёт о том, что время новой эпохи ещё не настало – это была его ошибка, но он сделал, что смог. Проигравший платит по счетам – это закон войны. Но именно это даёт ему понимание, что более он не подвластен Проклятию. «Ты меня не получишь!» - последние слова Хидэёри Проклятию, которые он произносит с горькой улыбкой.
Гаснет свет. На белом полотне – силуэт замка, всполохи огня, шаги, голоса, звон оружия. И крик о помощи семилетнего Тоётоми Кунимацу. Битва с проклятием завершилась вничью.

@темы: Takarazuka, фиграйтерство и фанфакерство

Comments

[Кодзю Тацуки]

[Змея] Ну ты это мне говоришь... я с ней работаю с марта )) И только на этом снова почувствовала себя человеком.

Akage, это ж классно, когда просыпаешься, а тебе в айсикью падает скелет сценария...

Кодзю Тацуки, я не то что тебя просвещаю по этому вопросу, я сообщаю, что мне с ней работать тоже здорово и удобно Хотя я ни фига не командный игрок.

[Кодзю Тацуки]

[Змея] Потому что зверюга - мощнейший энергетический донор именно на духовном уровне. До сих пор люди с таким мощным излучением мне попадались только на нижнем (телесном) и среднем (душевном) энергетических уровнях, что лично для меня как совой об пень - не только не пополню свои запасы, но еще и устану. А тут...

[Battle Bearcat]

Мур, мур, а я ещё пришла к выводу, что Птичку за Хидэбатю и Хидэсыну не могли не отметить. Во-первых, тематика, во-вторых, сложная актёрская работа.
А "Вага куни" - на диск бестов, однозначно. Не просто так же Змейса старалась ))))

Кодзю Тацуки, для меня она не донор, а участник равноценного обмена. Что-то беру, что-то, хотелось бы верить, даю... такое вот я существо, не люблю оставаться в долгу Но то, что Акаге одним видом может поднять настроение, дать заряд бодрости и подтолкнуть к творчеству, это да! Столько японских имен я давно не придумывала

Akage, а представляешь, если на "Осака-дзё" ездил император, как на Сольферинку? Мог же!

[Battle Bearcat]

[Змея], да туда много кто мог приехать - тема-то какая солидная )))

Akage, а главное, как сыграна! Птичка с ее уперством и самоотдачей таких Хидэвсяких сыграть могла...

[Battle Bearcat]

Так я не случайно и начала с того, что при том, что роли писались не под неё, она отдает себе отчет в том, что сделав это... очень большой вклад в мироздание внесёт )) Да и остальные не отставали. Хомура-сэнсэй вот неоднозначную сволочь Иэясу сделала вместо однозначной )))

Да, вот несправедливо - ты уже сколько написала про Птичку, а я никак не могу саму себя заставить писать про Хомуру!)))
А тем временем подоспела жутко людвиговская ария Хидэсыны )) И аватарка соответствующая)
Тыц

Тексты

この星の夜は素晴らしいけど
悲しみは心を曇らす
どこか落ち度のない人々は死んでゆく
どこか軍馬は青草を踏み殺す
しかしもうこれ以上
この世のすべては変わってるから
鉄火時代に硬くなれた人間の心に
安堵を下さるその春よ
戦ごっこは終わるなら野の花が
英霊から咲き上がる
好きな人と一緒に新たな世界を偉大な大和を造れる
信じてくれもう戦争には必要がない
もうこれ以上
この世のすべては変わってるから
鉄火時代に硬くなれた人間の心に
安堵を下さるその春よ
戦ごっこは終わるなら野の花が
英霊から咲き上がる

Kono hoshi no yoru wa subarashii kedo
Kanashimi wa kokoro wo kumorasu
Doko ka ochido no nai hitobito wa shindeyuku
Doko ka gunba wa aogusa wo fumikorosu
Shikashi mou kore ijou
Kono yo no subete wa kawatteru kara
Tekka jidai ni kataku natta ningen no kokoro ni
Ando wo kudasaru sono haru yo
Ikusagokko wa owaru nara no no hana ga
Eirei kara sakiagaru
Suki na nito to issho ni arata na sekai wo idai na yamato wo tsukureru
Shinjitekure mou sensou ni wa hitsuyou ga nai
Tekka jidai ni kataku natta ningen no kokoro ni
Ando wo kudasaru sono haru yo
Ikusagokko wa owaru nara no no hana ga
Eirei kara sakiagaru

Хоть и прекрасна эта звездная ночь,
Но печаль затуманивает сердце:
Где-то гибнут безвинные люди,
Где-то копыта боевых коней стаптывают траву.
Нет, хватит,
Весь этот мир уже меняется.
И сердцам людским, окаменевшим в век железа и огня,
Новая весна даст покой.
Когда окончится игра в войну,
Из душ павших воинов прорастут цветы.
Вместе с теми, кто мне дорог, мы создадим новый мир, великую Японию.
Верь, больше никогда, никогда не будет нужды в войне.
И сердцам людским, окаменевшим в век железа и огня,
Новая весна даст покой.
Когда окончится игра в войну,
Из душ павших воинов прорастут цветы.

[Battle Bearcat]

Нья!!! Оно прекрасно!
Вот ты поймала именно то, о чём речь и шла! Хидэсына тем и отличается от Людвига, что у него с нервами всё в порядке, и он вполне себе готов управлять вверенной ему землей. Но он придерживается иной политической стратегии, нежели отец. Постоянная работа и созидание - вот что это.

Akage, *смущенно поправляет очки* Только у меня к ночи голос хрипаааатый, шопесец...
Ну да, то есть он готов править и не собирается сваливать в красивый замок к морю, просто способ правления не совсем верно выбрал... или не повезло.

[Battle Bearcat]

[Змея], всё равно я тут от счастья по потолку бегаю ))
Да, поспешил прощаться с веком огня и железа...

[Battle Bearcat]

Кстати, что я ещё особенно отмечу, вот эта ария уже очень под Птичку сделана ))

Akage, я еще напишу всякого, как палец заживет =)

Akage, под Птичку? А я не старалась намеренно стилизовать... но если получилось - значит, ноосфера!

[Battle Bearcat]

Чувствуешь характер )
А я сейчас задумалась о структуре и музыкальной теме афтершоу. Вот ведь задачка...

Akage, может, нарезку, как в Бет? Кусок отсюда, кусок оттуда...

[Battle Bearcat]

Или там досказывали то, что не досказали в спектакле. А вообще он ахххренеть какой патриотичный вышел.

А что досказать? Род-то вымер. Если только пересказывать участь сёгуната Токугава
А в конце афтершоу - обязательно Тэкко дзидай, как надежду на светлое будущее))

[Battle Bearcat]

Тут недосказанность выходит за рамки междоусобиц даже... её можно просто вывести на современность.
Если брать широко, что я сюда закладывала, и что ты очень верно прочитала... вот попробую объяснить. Если Вага куни и Тэкка дзидай - ведущие, и в то же время противопоставленные музыкальные темы, то получается очень сильный драматический эффект, когда первое вклинивается во второе.
И важна первая сцена исполнения.
Вага куни - ночь, военный лагерь.
Тэкка дзидай - темнеющая за спиной Хидэсына панорама замка и первые звезды на небе...

Akage, вроде бы как один фон - ночь, но там война, а тут мирно достроенный замок И вместо походных костров - звезды.

[Battle Bearcat]

То есть в целом мораль неявная. Нет плохих и хороших, только кровопролитие рождает кровопролите, и причинённая боль всегда возвращается. Когда-то у людей не было выбора - или ты их, или они тебя. Но век огня и железа в прошлом, поэтому это такой антивоенный спектакль получился...

Akage, и по сути перекликается с Сольферинкой, про которую был первый рассказ )

[Battle Bearcat]

Да. У Котори это в ТТХ - человек такой.

Akage, и в эти же ТТХ, только с пересчетом на меньший масштаб, отлично вписывается Хорниг

[Battle Bearcat]

Хорниг, вроде бы не сильно атнивоенный... а вот что человек со своими ценностями и мнением - да, соглашусь

Akage, он тоже за мир и добро, и хочет оградить то, что ему вверено - в данном случае ценный груз Людвига - от бед)

[Battle Bearcat]

Да, есть такое )